Со временем собрания ВИЧ-положительных людей стали для меня вторым домом. Чужой опыт позволил переоценить свое отношение к диагнозу.

История Ирины

Я узнала о своем диагнозе осенью 1999 года. Для меня это не было неожиданностью, а стало правдой о себе, на которую нельзя было закрыть глаза.

Не было неожиданностью, так как я употребляла наркотики внутривенно и уже позабыла о правилах дезинфекции.
А нельзя было закрыть глаза, потому что я в это время была беременна. Срок беременности был уже большой, и мне нужно было принимать решение. В женской консультации, где мне сообщили диагноз, на меня пришли посмотреть все работающие там врачи. Я была для них социальным чудом — беременная наркоманка с ВИЧ-инфекцией. И по ходу вся консультация почувствовала своим долгом перед Родиной объяснить мне мое плачевное положение и убедить отказаться от мысли стать матерью, так как обществу не нужны инфицированные матери, а уж тем более инфицированные дети. Вот так один на один с диагнозом и с ощущением полной обреченности я лежала дома у себя на кровати почти две недели и ничего не делала. А зачем? Я решила, что все равно умру, чего же сейчас напрягаться. Но напрячься пришлось, умирать одной не хотелось. Я поехала к отцу своего будущего ребенка, в полной уверенности, что он меня хотя бы пожалеет, не говоря уж о поддержке. Первая его реакция меня просто убила. Выслушав, что я носитель ВИЧ инфекции, и он по ходу тоже, мой экс-муж посмотрел на меня испуганными глазами и спросил: «Это что же мне с тобой теперь всю жизнь жить придется?» Правда через неделю я уже сама поняла, что не придется. После тысячи упреков и угроз свести свою и мою жизнь побыстрее к логическому завершению я услышала от единственного человека, которому могла рассказать про свой диагноз, просьбу больше не появляться в радиусе 1 км вокруг его места жительства.

Я не помню как я жила в те дни, помню только, что никуда я не ходила, постоянно мерила температуру и ждала, когда же начнет что-либо невыносимо болеть. Постепенно я приняла решение, что рожать не буду, и легла в больницу на Соколиной горе на преждевременные роды. Врачи там хорошие, только жаль, что я попала в праздники. Первую часть операции (заливка соляного раствора в матку) мне сделали, а вторую забыли, и через три дня я лежала с температурой 41 градус под четырьмя капельницами в реанимации этого же роддома.

Очень странно, почти два месяца собиралась умирать, а тут когда представилась возможность, вдруг захотелось жить. И не просто жить, а долго и счастливо. Захотелось бороться с невидимым богом за свою собственную жизнь. Я выкарабкалась, провалявшись еще полтора месяца в этом сером пустом дурацком отделении, вышла на улицу — живая, почти здоровая. Я вдруг напрочь позабыла, что значит слово обреченность. Конечно, мне потом пришлось не раз посещать врача. Однажды стоя в очереди, я разговорилась с девушкой и узнала о том, что я не одна такая «полу умирающая» и что если я хочу получить поддержку, я могу приходить в группу взаимопомощи. Наверное, впервые за последние годы я почувствовала, что я не одна. Со временем собрания ВИЧ-положительных людей стали для меня вторым домом. Чужой опыт позволил переоценить свое отношение к диагнозу. Прошел страх скорой смерти и ощущение особенности. Я просто почувствовала, что живу и дальше собираюсь жить!

Сообщество Людей, живущих с ВИЧ/СПИДом http://www.positivenet.ru/